Где кончается банковская тайна
РОССИЙСКИЙ АДВОКАТ № 6 - 2014
Недавно в СМИ прошла информация о том, что Федеральной службой по финансовому мониторингу и ЦБ России будет создан список подозрительных клиентов банков, основанная на словах замдиректора Федеральной службы по финансовому мониторингу П. Ливадного о разработке такого законопроекта по поручению правительства.
Несомненно, обязателен и необходим государственный надзор в столь важной сфере деятельности. Но адвокатская практика позволяет делать выводы о том, что осуществление предпринимательской деятельности в России нередко из экономической сферы переходит в сферу юридическую.
Многим знакома ситуация, когда суд арестовывает денежные средства предпринимателя, находящиеся на расчетном счете и запрещает собственнику распоряжаться ими. Акцентирую внимание на том, что бизнесмен прежде узнает о наложении судом ареста на его денежные средства, чем о факте возбуждении уголовного дела, поскольку орган следствия заблаговременно предпримет превентивные меры для блокировки расчетного счета. К сожалению, российское законодательство в рамках уголовного процесса дает полицейским следователям карт-бланш. Естественно, суд принимает данное решение не по своей инициативе, а по ходатайству органа следствия.
Поскольку целью любого бизнеса является получение прибыли, результат его деятельности может быть оценен по движению его денежных средств на расчетном счете в банке. Бесспорно, что крахом предпринимательской деятельности является наложение судом ареста на денежные средства, находящиеся на расчетном счете, с запретом собственнику распоряжаться ими.
Банк - кредитная организация, которая имеет исключительное право осуществлять в совокупности банковские операции. Правовое регулирование банковской деятельности осуществляется Конституцией Российской Федерации, Федеральным законом «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» и другими федеральными законами. Банк и предприниматель заключают договор банковского счета юридического лица в рублях в соответствии с п. 1 ст. 158, п. 1 ст. 161, п. 2 ст. 434 ГК и Федерального Закона «О банках и банковской деятельности» от 02.12.1990г. N 395-1.
Органы законодательной и исполнительной власти и органы местного самоуправления не вправе вмешиваться в деятельность кредитных организаций, за исключением случаев, предусмотренных федеральными законами. Банковская тайна прекращает в данном случае свое существование, ибо информация по операциям юридических лиц предоставляется кредитными организациями в уполномоченный орган в соответствии с Федеральным законом от 07.08.2001 г. N 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем».
Так что с момента возбуждения уголовного дела законы о банках и упомянутый договор перестают действовать, поскольку дальнейшее происходит уже по усмотрению следователя, полномочия которого приоритетны над остальными участниками процесса.
Следователю достаточно изложить в постановлении о возбуждении уголовного дела одно лишь предположение о том, что «неустановленные лица совместно с неустановленными сотрудниками банка в неустановленное время осуществляли незаконную банковскую деятельность и извлекли доход».
Риторический вопрос: а как же статья 49 Конституции РФ: «Каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда»?
Более того, следователь имеет возможность в рамках одного уголовного дела инициировать наложение судом ареста на денежные средства сразу нескольких юридических лиц, априори утверждая о противоправных деяниях физических лиц, следствию неизвестных.
Трудно поверить, но и подаваемое в день возбуждения уголовного дела ходатайство следователь может обосновать тем, что «что денежные средства, находящиеся на банковском счете получены в результате преступных действий неустановленных лиц, использовались и предназначались для использования в качестве орудия преступления.»
Следовательно, до предъявления обвинения, без исследования основанной на фактических обстоятельствах правовой оценки деяния, установления объективной картины события, свои действия следователь может подкрепить ссылкой на упомянутый Федеральный закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем».
Невзирая на статью 3 данного Закона, толкующую понятие доходов, полученных преступным путем, - денежные средства или иное имущество, полученные в результате совершения преступления.
Для заинтересованных участников процесса законом предусмотрена возможность обратиться за защитой в суд с жалобой, но продекларированный судебный контроль усечен и формален, потому как не может быть произведен в полной мере за отсутствием в производстве суда уголовного дела. Конечно, по запросу суда орган следствия представляет в суд копии части материалов, подтверждая наличие у него предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством оснований, поводов и мер. В то же время рассмотреть доводы заявителя по существу суду не представляется возможным в силу имеющихся ограничений.
Конечно, для предпринимателя обязательно обжалование как законности возбуждения уголовного дела, так и наложение судом ареста на его денежные средства, находящиеся на расчетном счете, с запретом собственнику распоряжаться ими.
В силу несколько искаженного хронологически процесса получения бизнесменом информации о деяниях органа следствия, возможен юридический казус, именуемый гистерон-протерон (греч. hysteron последующее + proteron предшествующее), состоящий в том, что при обращении бизнесмена с жалобами в суд последующее явление (арест) ставится перед предыдущим (возбуждением). Это происходит благодаря обязанности следователя только известить заинтересованных лиц о возбуждении уголовного дела, а обжалование возбуждения дела произойдет уже после ознакомления с текстом находящегося в упомянутом судебном деле постановления.
В своих жалобах заявитель приведет доводы о том, что банковские операции осуществлялись в соответствии с требованиями действующего законодательства; следователь не смог указать, какая именно из банковских операций за весь исследуемый период вызвала у него сомнения в законности; не усматривается, какая именно информация о преступлении рассмотрена; отсутствуют объективные данные об осуществлении проверки полученных сведений как таковых, для ограждения последующих этапов уголовного процесса, от рассмотрения фактов, которых в реальности не было.
Основываясь на правовой позиции, выраженной Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 23.03.1999 г. N 5-П, федеральный законодатель в статье 125 УПК РФ предусмотрел порядок, при котором допускается возможность безотлагательных обжалования и судебной проверки в ходе досудебного производства этих действий (бездействия) и решений, если они способны причинить ущерб конституционным правам и свободам человека и гражданина.
Согласно Постановлению Конституционного суда Российской Федерации N 18-П от 08.12.2003 г. на суде лежит обязанность проверки жалоб и заявлений участников судопроизводства по существу, а при выявлении допущенных со стороны органов дознания или предварительного следствия нарушений - принятия мер к их устранению.
Судья при рассмотрении доводов жалобы проверит соблюдение порядка вынесения процессуального решения должностным лицом, наличие у последнего соответствующих полномочий, поводов и оснований к возбуждению уголовного дела, отсутствие исключающих производство по делу обстоятельств. Результат предсказуем: суд не вправе давать правовую оценку действиям предпринимателя и собранным материалам относительно их полноты и содержания сведений, имеющих значение для обстоятельств, подлежащих доказыванию; иные доводы заявителя не могут быть предметом судебного контроля на досудебных стадиях производства по делу.
Столь же результативна судебная проверка доводов следователя по поводу наложения судом ареста на денежные средства: постановление о возбуждении ходатайства вынесено надлежащим должностным лицом, с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, предъявляемых к его форме и содержанию; ходатайство возбуждено с согласия руководителя следственного органа. Судом будет исследован представленный следователем текст постановления о возбуждении уголовного дела, после чего сформируется вывод о наличии «достаточных оснований полагать, что денежные средства, на которые следствие просит наложить арест, использовались и предназначались для использования в качестве орудия преступления - незаконной банковской деятельности.»
Несомненно, что суд апелляционной инстанции лишь в случае нарушений нижестоящим судом уголовно-процессуального закона, влекущих безусловную отмену, отменит состоявшееся судебное решение.
Тем не менее, считаю обязательным и полезным обжалование в суд процессуальных решений следователя, позволяющим незамедлительно обозначить свое отношение к происходящему и дающим возможность получить необходимые для оказания юридической помощи сведения.
Из Постановлений Конституционного Суда Российской Федерации от 31.01.2011 г. N 1-П и от 16.07.2008 г. N 9-П вытекает, что ограничения права собственности, равно как и свободы предпринимательской и иной экономической деятельности могут вводиться федеральным законом, только если они необходимы для защиты других конституционно значимых ценностей.
Ограничения такого рода могут быть обусловлены, в частности, предоставлением суду полномочия разрешать в порядке уголовного судопроизводства по ходатайству следователя или дознавателя вопрос о наложении на период предварительного расследования и судебного разбирательства ареста на имущество для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, других имущественных взысканий или возможной конфискации.
Между тем, поскольку арест имущества всегда несет риск наложения чрезмерных ограничений, отрицательные последствия которых с течением времени существенно усугубляются, для сохранения справедливого баланса между требованием соблюдения общих интересов и требованием защиты фундаментальных прав человека собственник должен располагать возможностью воспользоваться эффективными средствами правовой защиты, с тем чтобы понесенные им убытки не превышали действительно неизбежных, а сами ограничения не ставили под угрозу существо этих прав (Постановление Европейского Суда по правам человека от 22.01.2009г. по делу «Боржанов против России» (Borzhonov v. Russia), жалоба N 18274/04).
Невзирая на изложенные правовые основания, вынужден констатировать как бесспорное преимущество правоохранительных органов перед органами правозащитными. Более того, правоприменительные органы – судебные – также являются заложниками современного несовершенного законодательства, позволяющего следственным органам практически бесконтрольно в течение длительного времени вмешиваться в экономическую деятельность предпринимателей.
Возбуждение же уголовного дела с перечислением в соответствующем постановлении нескольких «заподозренных» предпринимателей позволяет следователю неоднократно возбуждать ходатайство о продлении срока предварительного расследования под предлогом большого объема работы и необходимости проведения значительного количества следственных действий.
Учитывая, что орган предварительного следствия является процессуально самостоятельным, изложенное позволяет сделать вывод как об отсутствии надлежащего контроля за его деяниями со стороны надзирающих органов, так и о формальном судебном контроле при рассмотрении жалоб заинтересованных лиц, отсутствие эффективной процессуальной гарантии судебной защиты конституционных прав и законных интересов граждан.