Аргументы против ареста
АДВОКАТ № 9(278) 2014
Каждому адвокату-криминалисту известна мольба родственников об освобождении человека, арестованного по подозрению в совершении преступления. Защитнику в первичной беседе зачастую обозначается главная цель – освобождение фигуранта из-под ареста, а вопрос о его виновности (невиновности) в тот момент не является темой для обсуждения.
Сначала совершим небольшой историческо-лингвистический экскурс и определимся со значением слова «арест».
Арест (на средневековой латыни arrestum – суд, постановление) - принудительное задержание и помещение в тюрьму (Большой энциклопедический словарь. Научное издательство «БРЭ»).
В европейских странах арест гражданина всегда приравнивался только к судебной мере государственного принуждения - экзекуции (латин. exsecutio – исполнение), исполнение судебного или административного приговора (Большой словарь иностранных слов. Издательство «ИДДК»).
Стоит отметить, что в дореволюционной России слово «арест» не предполагало обязательную изоляцию человека от общества. Так, согласно «Толковому словарю русского языка В.И. Даля», арест обозначался как «задержание человека под стражей, взятие под караул, заключение; домашний арест, приказание не выходить из дома».
Гражданин СССР мог превратиться в арестанта по санкции прокурора, что отражено в современной версии «Энциклопедического словаря Ф. Брокгауза и И. Ефрона»: «арестант – лицо, лишенное свободы, содержащееся под стражей по приговору суда или по постановлению судебного следователя, прокурора или полицейской власти.»
Но в постсоветской России вопрос о мере пресечения для обвиняемого и продлении срока содержания под стражей в ходе досудебного производства вновь уполномочен решать только суд (статья 29 УПК РФ). Данная правовая норма соответствует статьям 2 и 22 Конституции Российской Федерации, провозгласившим высшей ценностью человека, его права и свободы, личную неприкосновенность; признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанностью государства; арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению.
Адвокату необходимо ориентироваться на действующее законодательство Российской Федерации, но в современных реалиях стоит акцентировать внимание и на международном законодательстве, в частности, на практику Европейского Суда по правам человека. Общий кодекс правил для адвокатов стран европейского сообщества так определяет миссию адвоката в общественной жизни: «Адвокат должен действовать в интересах права в целом, точно так же, как и в интересах тех, чьи права и свободы ему доверено защищать…» (ст. 1.1).
Частично автором давалась оценка производимым в Российской Федерации изменениям, направленным на приведение законодательства и судебной практики в соответствие с европейскими нормами (газета «Адвокат» № 11(268), № 7(276)); но надеюсь на благоразумие латинских мудрецов - Bis repetitia recordatus (повторённое дважды запомнится).
Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 19.07.2011 г. N 18-П гласит: «Конвенция не только провозгласила основополагающие права и свободы человека, но и создала особый механизм их защиты, заключающийся, прежде всего, в функционировании Европейского суда по правам человека… Решения Европейского суда имеют абсолютную юридическую силу на территории Российской Федерации и обязательны для исполнения всеми органами государственной власти.»
Обязательный для Российской Федерации характер решений Европейского суда по правам человека вытекает из статьи 46 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в силу которой ратифицировавшее её государство обязуется исполнять окончательные постановления Европейского суда по правам человека по делам, в которых это государство является стороной.
В соответствии с Федеральным законом Российской Федерации от 15.07.1995г. N 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» Европейские Конвенции действуют в России непосредственно.
23.02.1996 г. Президентом Российской Федерации Б. Ельциным подписан Федеральный закон N 19-ФЗ «О присоединении Российской Федерации к Уставу Совета Европы».
Следовательно, как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 05.02.2007г. N 2-П, не только Конвенция о защите прав человека и основных свобод, но и решения Европейского суда по правам человека – в той части, в какой ими, исходя из общепризнанных принципов и норм международного права, даётся толкование содержания закреплённых в Конвенции прав и свобод… - являются составной частью российской правовой системы, а потому должны учитываться федеральным законодателем при регулировании общественных отношений и правоприменительными органами при применении соответствующих норм права.
Как указал Конституционный суд Российской Федерации в п. 2 Постановления N 4-П от 26.02.2010 г. «Ратифицировав Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, Российская Федерация признала ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях их предполагаемого нарушения Российской Федерацией (статья 1 Федерального закона от 30.03.1998 г. N 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней»).
Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» от 10.10.2003 г. N 5 гласит: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации согласно части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы.
В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).
Пункт 3 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод устанавливает: «Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом (с) пункта 1 данной статьи ... имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд». Данная статья рассматривает заключение под стражу как исключительное отступление от права на свободу, которое возможно только в строго определенных случаях.
Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 г. N 52 провозглашено: «В соответствии с пунктом 1 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, являющейся в силу части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации составной частью правовой системы Российской Федерации, каждый задержанный или заключенный под стражу имеет право на освобождение до суда.»
05.11.2008 г. Президентом Российской Федерации Д. Медведевым в Послании Федеральному Собранию Российской Федерации провозглашено: «Нельзя забывать и о таком принципиальном вопросе, как гуманизация закона и порядка его применения. Судам следует более взвешенно относиться к избранию мер пресечения в виде ареста и к назначению наказаний, связанных с изоляцией от общества».
Из статьи 255 УПК РФ в ее взаимосвязи со статьями 10, 14, 97, 99 УПК РФ не следует, что уголовно-процессуальный закон допускает возможность применения в качестве меры пресечения заключения под стражу исключительно на основании тяжести вменяемого подсудимому преступления.
Однако стоит отметить, что мера пресечения в виде содержания под стражей – это не уголовное наказание и не может состоять в прямой зависимости от тяжести содеянного обвиняемым.
В Постановлении от 15.05.2008 г. по делу «Попков против России» (Popkov v. Russia), жалоба N 32327/06, Европейским Судом по правам человека высказано мнение о том, что определяющим условием законности содержания под стражей, является наличие обоснованного подозрения в том, что задержанный совершил преступление.
В то же время, в Постановлении Европейского Суда по правам человека от 21.06.2011 г. по делу «Чудун против России» (Chudun v. Russia), жалоба N 20641/04, определена следующая позиция: «Любая система обязательного избрания меры пресечения в виде содержания под стражей в ожидании суда как таковая (per se) несовместима с пунктом 3 статьи 5 Конвенции».
Однако Европейский Суд не предполагает бесконтрольного ареста подозреваемого в течение длительного времени. Так, в Постановлении от 01.06.2006 г. «Мамедова против России» (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05: «Суд повторяет, что стойкое наличие обоснованного подозрения, что задержанный совершил правонарушение, является условием sine qua non для законности непрерывного содержания под стражей. Вместе с тем спустя некоторое время этого становится недостаточно. В подобных случаях Суд должен установить, продолжают ли другие основания, приведенные национальными властями, оправдывать лишение свободы.»
Постановление Европейского суда по правам человека от 03.05.2012 г. по делу «Евгений Кузьмин против России» (Yevgeniy Kuzmin v. Russia), жалоба № 6479/05, гласит: «Обоснование любого решения о продлении срока содержания под стражей, независимо насколько краткого, должно быть убедительно продемонстрировано властями.»
О том, что не может также продолжение содержания под арестом быть использовано как ожидание осуждения, сказано в Постановлении Европейского Суда по правам человека от 08.02.2005 г. по делу «Панченко против России» (Panchenko v. Russia), жалоба N 45100/98, что созвучно Постановлению Конституционного Суда Российской Федерации от 02.07.1998 г. N 20-П, постановившему: «Провозглашенная в статье 46 Конституции Российской Федерации гарантия судебной защиты предполагает, в частности, обеспечение каждому обвиняемому в преступлении права быть судимым без неоправданной задержки (подпункт «с» пункта 2 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах).»
Европейский Суд по правам человека неоднократно указывал - строгость наказания является релевантным элементом при оценке риска того, что лицо скроется или совершит новое преступление, необходимость продолжения лишения свободы не может оцениваться исходя из исключительно абстрактной точки зрения, принимая во внимание только тяжесть преступления.
В Постановлении Европейского Суда по правам человека от 06.12.2007г. по делу «Линд против России» (Lind v. Russia), жалоба N 25664/05, сказано о том, что: «во время расследования суды Российской Федерации неоднократно ссылались на тяжесть предъявленного заявителю обвинения как на основной фактор при оценке риска того, что заявитель мог скрыться, продолжить преступную деятельность или воспрепятствовать отправлению правосудия. Власти не продемонстрировали существование конкретных фактов в поддержку их выводов.»
Согласно Постановлению Европейского Суда по правам человека от 15.05.2008 г. по делу «Гусев против России» (Gusev v. Russia), жалоба N 67542/01: «Российские суды при принятии решений о заключении заявителя под стражу и продлении срока содержания под стражей не рассматривали конкретные факты дела, лишь полагались на тяжесть обвинения.»
Такое же суждение высказано в Постановлении от 22.05.2012 г. по делу «Идалов против России» (Idalov v. Russia), жалоба N 5826/03: «Европейский Суд неоднократно признавал нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в делах, в которых национальные суды продлевали срок содержания заявителя под стражей, ссылаясь преимущественно на тяжесть предъявленного обвинения и используя стереотипные формулировки, не учитывая его или ее конкретную ситуацию и не рассматривая альтернативных мер пресечения.»
Считаю необходимым процитировать позицию Верховного Суда РФ, изложенную в Определении от 25.02.2009 г. N 39-О09-3 (Бюллетень Верховного Суда РФ за 2009 год № 10). Изменяя меру пресечения с заключения под стражу на залог, Суд особо отметил то обстоятельство, что: «Каких-либо убедительных мотивов того, что столь длительный срок содержания под стражей С. оправдан какими-либо исключительными обстоятельствами, необходимостью обеспечения безопасности свидетелей или иных лиц, равно как и сведения о том, что, находясь на свободе, С. может скрыться от органов следствия и суда и иным путем воспрепятствовать производству по делу, в постановлении суда не указано».
Постановлением Европейского Суда по правам человека от 29.04.2010 г. по делу «Юрий Яковлев против России» (Yuriy Yakovlev v. Russia), жалоба N 5453/08, определено: «несмотря на то, что возможность сурового приговора является важным фактором при оценке возможности побега или продолжения преступной деятельности, необходимость продления лишения свободы не может оцениваться с чисто абстрактной точки зрения.»
В Постановлении Европейского Суда по правам человека от 03.03.2011 г. по делу «Купцов и Купцова против России» (Kuptsov and Kuptsova v. Russia, жалоба N 6110/03, также указано: «Принимая решение о применении меры пресечения, компетентный орган государственной власти должен учесть, имеются ли «достаточные основания полагать», что обвиняемый может скрыться во время следствия или суда, продолжить преступную деятельность или воспрепятствовать установлению истины по делу.»
Согласно Постановлению Конституционного Суда РФ от 22.03.2005г. N 4-П: «Меры пресечения, в том числе заключение под стражу, могут применяться лишь при наличии оснований, соответствующих указанным в статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации целям; только в этом случае их применение будет отвечать конституционному смыслу данного вида мер уголовно-процессуального принуждения, в связи с чем орган дознания, следователь, прокурор и суд, принимая решение об избрании меры пресечения, о ее отмене или изменении, а также о продлении срока содержания под стражей, в каждом случае должны обосновывать соответствие этого решения конституционно оправданным целям (Определение от 23.06.2000 г. N 175-О).
Однако Европейский Суд по правам человека неоднократно устанавливал нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в делах, где суды выносили постановления о продлении срока содержания под стражей, ссылаясь главным образом на тяжесть предъявляемых обвинений и используя стандартную формулировку, без обращения к конкретным обстоятельствам дела и не поднимая вопроса о возможности применения иных мер пресечения (Постановления от 24.07.2003 г. по делу «Смирновы против России» (Smirnova v. Russia), жалобы N 46133/99 и N 48183/99, а также Постановления от 08.11.2005 г. по делу «Худоеров против Российской Федерации» (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02; от 02.03.2006 г. по делу «Долгова против Российской Федерации» (Dolgova v. Russia), жалоба N 11886/05; от 26.10.2006 г. по делу «Худобин против Российской Федерации» (Khudobin v. Russia), жалоба N 59696/00; от 01.03.2007 г. по делу «Белевицкий против Российской Федерации» (Belevitskiy v. Russia), жалоба N 72967/01).
Более того, Постановлением Европейского Суда по правам человека от 18.10.2011 г. при рассмотрении дела «Г.О. против России» (G.O. v. Russia), жалоба N 39249/03, установлено нарушение пунктов 3 и 4 статьи 5 Конвенции.
Национальные судебные органы должны рассмотреть все факты, говорящие за и против существования реального требования общественного интереса, обосновывая, с учетом принципа презумпции невиновности, отклонение от правила уважения индивидуальной свободы, и обязаны указать их в своих решениях в случае отклонения ходатайства об освобождении из-под стражи.» (Постановление Европейского Суда по правам человека от 08.06.2006 г. по делу «Корчуганова против России» (Korchuganova v. Russia), жалоба N 75039/01.
Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995г. N 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» при рассмотрении уголовных дел должен соблюдаться закрепленный в ст. 49 Конституции Российской Федерации принцип презумпции невиновности, согласно которому каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана и установлена вступившим в законную силу приговором суда.
Постановлением Европейского Суда по правам человека от 23.10.2012 г. по делу «Алексей Зенцов и другие против России» (Zentsov and others v. Russia), жалоба N 35297/05 установлено, что: «Существующая презумпция является презумпцией освобождения лица из-под стражи. Как Суд неоднократно постановлял, вторая часть пункта 3 статьи 5 не предоставляет судебным властям выбора между осуществлением правосудия в отношении обвиняемого в разумный срок или его условным освобождением до суда. До признания виновным обвиняемый должен считаться невиновным, и цель рассматриваемого положения, в сущности, требует предварительного освобождения, если длительное содержание под стражей более не является обоснованным. Лицо, обвиняемое в совершении преступления, всегда должно быть освобождено до суда, за исключением случаев, когда Государство может доказать, что существуют «существенные и достаточные» причины для обоснования непрерывного содержания под стражей.»
Аналогичная позиция ранее изложена Европейским Судом по правам человека в Постановлениях от 23.04.2009г. по делу «Попов и Воробьев против России» (Popov and Vorobyev v. Russia v. Russia), жалоба N 1606/02; от 02.12.2010 г. по делу «Светлана Казьмина против России» (Svetlana Kazmina), жалоба N 8609/04); от 09.10.2012 г. по делу «Колунов против России» (Kolunov v. Russia), жалоба N 26436/05.
Следовательно, до вынесения обвинительного приговора обвиняемый должен считаться невиновным, и основной целью буквы закона нормы является требование предварительного освобождения, как только продолжительное содержание под стражей перестает быть оправданным.
Согласно Постановлению Конституционного Суда РФ от 22.03.2005г. N 4-П: «Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, судебное решение об избрании такой меры пресечения, как заключение под стражу, может быть вынесено только при условии подтверждения достаточными данными оснований ее применения при предоставлении сторонам возможности обосновать свою позицию перед судом, с тем чтобы суд мог разрешить вопрос о содержании под стражей, основываясь на собственной оценке обстоятельств дела, а не только на аргументах, изложенных в ходатайстве стороны обвинения или в ранее вынесенном постановлении судьи об избрании данной меры пресечения. Продлевая действие этой меры либо отказываясь от ее продления, судья не просто соглашается или не соглашается с постановлением о заключении лица под стражу, а принимает соответствующее решение, исходя из анализа всего комплекса обстоятельств.»
При вынесении такого судебного решения обязательно должны учитываться и аргументы стороны защиты (лат. argumentum - фактические обстоятельства (Толковый словарь иноязычных слов. Издательство «ЭКСМО»).
Так, в Постановлении от 15.01.2009 г. по делу «Менчинская против России» (Menchinskaya v. Russia), жалоба N 42454/02, сказано: «Европейский Суд напоминает, что принцип равенства сторон является одним из элементов более широкого понятия справедливого судебного разбирательства в значении пункта 1 статьи 6 Конвенции. Он требует «справедливого равновесия сторон»: каждая сторона должна иметь разумную возможность представить свою позицию в условиях, которые не создают для нее существенного неудобства по сравнению с другой стороной.»
Европейский Суд по правам человека в своем Решении от 09.07.2002 г. по жалобе N 63486/00 «Посохов против России» (Posokhov v. Russia) также указал на применимое прецедентное право, согласно которому любое наличие сомнений относительно вероятности успеха не освобождает заявителя от применения всех предоставленных ему средств правовой защиты.
В силу ч. 1 и 3 ст. 1 УПК Российской Федерации каждое выносимое судом решение о продлении срока содержания под стражей должно отвечать закрепленным как в Конституции Российской Федерации, так и в признаваемых Российской Федерацией международно-правовых нормах требований справедливого разбирательства с соблюдением принципа презумпции невиновности, что в любом случае предполагает наличие в нем конкретных обоснований невозможности применения какой-либо другой, более мягкой, меры пресечения, поскольку иное способно привести к умалению закрепленных в Конституции Российской Федерации прав и свобод граждан.
Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2003 г. N 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» установлено: «в случае продления сроков содержания под стражей суды должны указывать конкретные обстоятельства, оправдывающие продление этих сроков, а также доказательства, подтверждающие наличие этих обстоятельств».
Согласно Постановлению Европейского Суда по правам человека от 28.05.2009 г. по делу «Кокошкина против России» (Kokoshkina v. Russia), жалоба N 2052/08: «Обязанность национальных властей состоит в установлении существования конкретных фактов, имеющих отношение к обоснованности дальнейшего содержания под стражей. Перенос бремени доказывания на лицо, содержащееся под стражей, в таких делах равносилен отмене нормы статьи 5 Конвенции - положения, которое делает содержание под стражей исключительным отклонением от права на свободу, допустимым только в строго определенных случаях, перечень которых носит исчерпывающий характер.» (Постановление Европейского Суда по правам человека от 07.04.2005 г. по делу «Рохлина против России» (Rokhlina v. Russia), жалоба N 54071/00.
Рассматривая вопрос о продлении срока содержания под стражей, суд обязан проверить, подтверждается ли наличие обстоятельств, со ссылкой на которые ранее было принято решение о заключении лица под стражу, и сохраняют ли эти обстоятельства свое значение как основание для продления срока содержания под стражей в настоящий момент.
Постановление Европейского Суда по правам человека от 13.11.2012г. по делу «Королева против России» (Koroleva v. Russia), жалоба N 1600/09, гласит: «Суды лишь указывали в своих постановлениях, что основания заключения заявительницы под стражу все еще имели место. Принимая во внимание вышеизложенное, Суд считает, что национальные суды не установили и убедительно не продемонстрировали существование конкретных фактов в подтверждение выводов о том, что заявительница могла скрыться, воспрепятствовать отправлению правосудия или продолжить преступную деятельность.»
Согласно информационно-аналитическому отчету об исполнении решений Конституционного Суда Российской Федерации, принятых в ходе осуществления конституционного судопроизводства в 2013 году: «Решения Конституционного Суда подлежат обязательному учету и исполнению в сфере правоприменительной деятельности, прежде всего – органов судебной власти. При этом в силу принципа непосредственного действия конституционно-судебных актов (часть вторая статьи 79 ФКЗ о КС), которые не требуют подтверждения другими органами и должностными лицами, непосредственная правоприменительная реализации правовых позиций, выраженных в соответствующих решениях Конституционного Суда, возможна сразу после их вступления в силу (пункт 12 части первой статьи 75 ФКЗ о КС).»
В 2013 году действующий в Верховном Суде Российской Федерации Отдел по организационному обеспечению контроля исполнения Постановлений Европейского Суда по правам человека и Решений Конституционного Суда Российской Федерации опубликовал «Правовые позиции Европейского Суда по правам человека, касающиеся применения пункта 3 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950г.»
27.11.2013 г. в № 257 «Независимой газеты» опубликованы слова Председателя Верховного Суда РФ В. Лебедева: «Необходимо внимательнее относиться к вопросу продления ареста. Нужно узнать, проводились ли следственные действия, качественно ли. Почему суд должен автоматом продлевать срок содержания под стражей?»
Вспомним древнее латинское изречение: «Judex est lex loquens» (Судья есть говорящий закон).
И выразим уверенность в том, что эту благоразумную позицию никто не посмеет расценить как вмешательство со стороны вышестоящих судебных инстанций в деятельность судов при отправлении ими правосудия, потому как согласно части 1 статьи 120 Конституции Российской Федерации судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону.
Тем не менее, следует обратить внимание на Постановление Пленума Верховного суда РФ от 28.01.2014 г. N 2, согласно которому: «поскольку восстановление нарушенных конституционных прав на свободу и личную неприкосновенность должно быть своевременным, а имеющиеся средства их правовой защиты – эффективными, обжалование и пересмотр в кассационном порядке постановлений об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста или о продлении срока их действия возможны и после поступления уголовного дела в суд первой инстанции.»
Позиции Председателя Верховного Суда РФ тождественно Постановление Европейского Суда по правам человека от 09.10.2012 г. «Колунов против России» (Kolunov v. Russia), жалоба N 26436/05: «Европейский Суд напоминает, что наличие обоснованного подозрения в том, что задержанный совершил преступление, является определяющим условием законности содержания под стражей. Однако по прошествии времени оно перестает быть достаточным. Европейский Суд должен в этом случае установить, оправдывают ли продолжение лишения свободы другие основания, приведенные судебными органами. Если такие основания являются «относимыми» и «достаточными», Европейский Суд должен убедиться также, что национальные власти проявили «особую тщательность» в проведении разбирательства.»
Постановлением от 19.06.2012г. по делу «Кислица против России» (Kislitsa v. Russia), жалоба N 29985/05, Европейский Суд по правам человека расширяет круг проверяемых фактов: «Суд должен установить, были ли у судебных органов другие основания, которые бы обосновывали лишение свободы. Если такие основания были соответствующими и достаточными, то Суд также должен удостовериться в том, что компетентные национальные органы проявили особое усердие при проведении судебного разбирательства.»
Хронологически ранее Европейский Суд по правам человека изложил свой взгляд на данную проблему в Постановлении от 09.04.2009 г. по делу «Кондратьев против России» (Kondratyev v. Russia), жалоба N 2450/04.
Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2013 г. N 41 предложен следующий угол зрения: «Следует иметь в виду, что обстоятельства, на основании которых лицо было заключено под стражу, не всегда являются достаточными для продления срока содержания его под стражей. Наличие обоснованного подозрения в совершении лицом преступления определенной категории является необходимым условием законности при первоначальном заключении его под стражу, однако по истечении времени оно перестает быть достаточным. Суду надлежит установить конкретные обстоятельства, свидетельствующие о необходимости дальнейшего содержания обвиняемого под стражей.»
Постановлением от 11.07.2013г. по делу «Александр Новиков против России» (Aleksandr Novikov v. Russia), жалоба N 7087/04, Европейский Суд указывает: «Необходимо установить, оправдывали ли основания, представленные властями, заключение под стражу. Национальные власти должны установить наличие конкретных фактов для удовлетворения требования общественных интересов, которые, вопреки презумпции невиновности, являются более весомыми, чем правило уважения к личной свободе. (Постановление Большой Палаты Европейского Суда от 10.03.2009 г. по делу «Быков против России» (Bykov v. Russia), жалоба N 4378/02».
Постановлением от 10.02.2011г. по делу «Пелевин против России» (Pelevin v. Russia), жалоба N 38726/05, Европейский Суд по правам человека напоминает, что по прошествии времени первоначальные причины для заключения под стражу становятся все менее и менее существенными, и что суды должны исходить из «существенных» и «достаточных» оснований для длительного лишения свободы.
Из Постановления Европейского Суда по правам человека от 01.06.2006 г. «Мамедова против России» (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05, следует: «власти обязаны рассмотреть альтернативные меры, гарантирующие явку обвиняемого в суд, при решении вопроса о том, подлежит ли он или она освобождению или заключению под стражу.»
В Постановлении Европейского Суда по правам человека от 12.07.2009 г. по делу «Александр Макаров против России» (Aleksandr Makarov v. Russia), жалоба N 1521/07, Суд также подчеркивает, что при решении вопроса об освобождении лица из-под стражи власти с учетом пункта 3 статьи 5 Конвенции имеют обязательство рассмотрения альтернативных мер обеспечения его явки в суд.
Европейский Суд по правам человека неоднократно указывал на то, что практика содержания обвиняемых под стражей без разрешения или четких инструкций в отношении их положения несовместима с принципами правовой определенности и защиты от произвола, которые являются общими для всей Конвенции и верховенства закона (Постановления от 22.10.2009 г. по делу «Исаев против России» (Isayev v. Russia), жалоба N 20756/04; от 15.01.2009 г. по делу «Юдаев против России» (Yudayev v. Russia), жалоба N 40258/03; от 03.07.2008 г. по делу «Белов против России» (Belov v.Russia), жалоба N 22053/02 и другие).
Несомненна правильность цитаты античных юристов: Scire leges non hoc est verba earum tenere, sed vim ac potestatem (Знание законов не в том, чтобы помнить их слова, а в том, чтобы понимать их смысл).
12.12.2013 г. Президентом Российской Федерации В. Путиным в Послании Федеральному Собранию Российской Федерации провозглашено: «Конституция соединила два базовых приоритета – высочайший статус прав, свобод граждан и сильное государство, – подчеркнув их взаимную обязанность – уважать и защищать друг друга. Убеждён, конституционный каркас должен быть стабильным, и прежде всего это касается второй главы Конституции, которая определяет права и свободы человека и гражданина. Эти положения Основного закона незыблемы.»