Судебная защита интересов бизнеса
АДВОКАТ № 11(280) 2014
На фоне постоянно обсуждаемых в средствах массовой информации различных законодательных инициатив и в череде ярких общественных и политических событий в России оказался практически незамеченным судебный акт, кардинально улучшающий положение российского бизнеса. Более того, положено начало действенному судебному контролю за следственными органами, по своему усмотрению блокирующими находящиеся на банковском счете денежные средства, принадлежащими частным собственникам. Можно даже предположить, что будет устранена одна из коррупционных составляющих.
21.10.2014 года Конституционный Суд Российской Федерации вынес Постановление N 25-П «По делу о проверке конституционности положений частей третьей и девятой статьи 115 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами общества с ограниченной ответственностью «Аврора малоэтажное строительство» и граждан В.А.Шевченко и М.П.Эйдлена».
Как полагали заявители, части 3 и 9 статьи 115 УПК РФ во взаимосвязи со статьей 162 УПК РФ не соответствуют статьям 8, 34 (часть 1), 35 (части 1-3), 46 (часть 1), 49 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции РФ в той мере, в какой они не обязывают следователя по истечении определенного срока снять арест с имущества лица, не являющегося участником уголовного судопроизводства, или предъявить владельцу этого имущества обвинение. Кроме того, заявителями оспаривалась конституционность статей 38, 122, 125, 161, 165, 216 и 217 УПК РФ, как не предусматривающих надлежащего механизма защиты прав лица, не являющегося в уголовном судопроизводстве подозреваемым, обвиняемым или лицом, несущим по закону материальную ответственность за их действия.
Заявители просили признать части 3 и 9 статьи 115 УПК РФ не соответствующими статьям 35 (части 2 и 3), 49 и 55 (часть 3) Конституции РФ в той мере, в какой они позволяют в случае приостановления производства предварительного следствия по уголовному делу неограниченно долго применять наложение ареста на имущество лиц, не являющихся в уголовном судопроизводстве подозреваемыми, обвиняемыми, не наделяя их при этом процессуальными правами, позволяющими эффективно защищать свое право собственности.
Для принятия решения Конституционному Суду РФ не потребовалось публичного слушания дела, поскольку в заседании оказалось достаточно заслушать сообщение судьи-докладчика и исследовать представленные документы и материалы.
Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации положения частей 3 и 9 статьи 115 УПК РФ, предусматривающей в качестве меры процессуального принуждения наложение ареста на имущество.
Данные нормы закона позволяют органу следствия возбуждать перед судом ходатайство о наложении ареста на имущество подозреваемого, обвиняемого или лиц, несущих по закону материальную ответственность за их действия (часть 1), при наличии достаточных оснований полагать о получении в результате преступных действий либо использовании или предназначении для использования в качестве орудия преступления либо для финансирования криминала (часть 3).
Несомненно, что законодатель преследовал благую цель, но на практике картина несколько исказилась, обнаружились факты ущемления прав собственников. К сожалению, российское законодательство в рамках уголовного процесса дает органу следствия карт-бланш.
Эффективно оспорить принятое следователем либо дознавателем решение оказалось невозможным, поскольку хронологически ранее (до обращения с ходатайством в суд) оно согласовывалось с вышестоящим должностным лицом или надзирающим прокурором.
Учитывая, что в соответствии с частью 9 статьи 115 УПК РФ наложение ареста на имущество отменяется на основании постановления, определения лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело, когда в применении этой меры отпадает необходимость, собственник попадал в полную зависимость от воли вышеупомянутых лиц.
К данной проблеме автор статьи ранее привлекал внимание юристов («Новая адвокатская газета», № 4(165) 2014), при этом исследовалась возможность обратиться за защитой в суд с жалобой, в соответствии с положением части 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации, гарантирующей каждому право на судебную защиту его прав и свобод.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 г. N 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 06.02.2007г. N 5) гласит: «Закрепленное в Конституции Российской Федерации положение о высшей юридической силе и прямом действии Конституции означает, что все конституционные нормы имеют верховенство над законами и подзаконными актами, в силу чего суды при разбирательстве конкретных судебных дел должны руководствоваться Конституцией Российской Федерации. Учитывая это конституционное положение, а также положение ч. 1 ст. 46 Конституции Российской Федерации, гарантирующей каждому право на судебную защиту его прав и свобод, суды обязаны обеспечить надлежащую защиту прав и свобод человека и гражданина путем своевременного и правильного рассмотрения дел.»
Основываясь на правовой позиции, выраженной Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 23.03.1999 г. N 5-П, федеральный законодатель в статье 125 УПК РФ предусмотрел порядок, при котором наряду с отсроченным судебным контролем законности и обоснованности действий (бездействия) и решений органов предварительного расследования и прокурора допускается возможность безотлагательного обжалования и судебной проверки в ходе досудебного производства этих действий (бездействия) и решений, если они способны причинить ущерб конституционным правам и свободам человека и гражданина.
Иное противоречило бы Определению Конституционного суда РФ от 27.12.2002 г. N 300-О, согласно которому: «В случаях, когда действия и решения органов дознания, следователей и прокуроров порождают последствия, выходящие за рамки собственно уголовно-процессуальных отношений, существенно ограничивая при этом такие конституционные права и свободы личности, которые не могут быть восстановлены в результате отсроченного судебного контроля, заинтересованным лицам должна быть обеспечена возможность незамедлительного обращения в суд за защитой своих прав и свобод уже в стадии предварительного расследования.»
Согласно Постановлению Конституционного Суда РФ от 08.12.2003г. N 18-П: «В Постановлении от 23.03.1999 г. по делу о проверке конституционности положений статей 133, 218 и 220 УПК РСФСР Конституционный Суд РФ отметил, что, исходя из конституционной обязанности государства обеспечить каждому возможность отстаивать свои права в споре с любыми органами и должностными лицами, в том числе осуществляющими предварительное расследование по уголовным делам… на суде лежит обязанность проверки жалоб и заявлений участников судопроизводства по существу, а при выявлении допущенных со стороны органов дознания или предварительного следствия нарушений - принятия мер к их устранению либо тем органом или должностным лицом, которые их допустили, либо самим судом, чем и обеспечивается, по смыслу уголовно-процессуального закона в его конституционном истолковании, право на судебную защиту, гарантированное статьей 46 (часть 2) Конституции Российской Федерации.»
Однако продекларированный судебный контроль усечен и формален, потому как не может быть произведен в полной мере за отсутствием в производстве суда уголовного дела (см. Постановление Пленума ВС «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 УПК РФ» от 10.02.2009 г. N 1). Следовательно, судом будет исследован текст постановления о возбуждении уголовного дела и приложенные следователем документы, после чего на основе доводов последнего в судебном акте сформируется соответствующий вывод.
Однако Определением Конституционного Суда РФ от 21.12.2011 г. N 1684-О-О установлено, что положения статей 7, 123, 388 и 408 УПК РФ не допускают отказ судов от рассмотрения и оценки всех доводов заявлений, ходатайств и жалоб участников уголовного судопроизводства, а предписывают мотивировать свои решения путем указания на конкретные, достаточные с точки зрения принципа разумности основания, по которым эти доводы отвергаются (определения Конституционного Суда РФ от 25.01.2005 г. N 42-О, от 17.12.2009 г. N 1626-О).
Созвучно ему Определение Конституционного Суда РФ от 19.06.2012 г. N 1097-О, согласно которому статья 125 УПК РФ применяется во взаимосвязи с частью 4 статьи 7 данного Кодекса, обязывающей органы, осуществляющие уголовное судопроизводство, принимать законные, обоснованные и мотивированные решения (определение Конституционного Суда РФ от 23.03.2010 г. N 419-О-О).
Пострадавшие от несовершенного законодательства собственники, не желающие смириться со сложившейся в судах общей юрисдикции практикой, стали обращаться в Конституционный Суд РФ, основывая свои доводы на судебных решениях по конкретным делам. И были услышаны!
Постановлением Конституционного Суда РФ от 31.01.2011 г. N 21-П часть 9 статьи 115 УПК РФ во взаимосвязи с частью 3 статьи 115 и пунктом 2 части 1 статьи 208 УПК РФ были признаны не соответствующими Конституции РФ, ее статьям 8, 34 (часть 1), 35 (части 1-3), 46 (часть 1), 49 (часть 1) и 55 (часть 3) в той мере, в какой они не предусматривают эффективных средств защиты законных интересов собственника имущества, на которое наложен арест для обеспечения приговора в части гражданского иска, в случаях приостановления предварительного следствия по уголовному делу в связи с тем, что подозреваемый, обвиняемый скрылся от следствия.
По смыслу приведенных правовых позиций Конституционного Суда РФ, выраженных в постановлениях от 16.07.2008 г. N 9-П и от 31.01.2011 г. N 21-П, основанных на принципах верховенства права, предполагающего защиту от произвольных действий государственных органов и должностных лиц, а также неприкосновенности собственности и соблюдения баланса частных и публичных интересов, наложение в рамках производства по уголовному делу ареста на имущество, которое находится у лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми или несущими по закону материальную ответственность за действия подозреваемого, обвиняемого, и получение которого в результате совершения преступления лишь предполагается, может иметь лишь временный характер и применяться при предоставлении таким лицам процессуальных гарантий, обеспечивающих восстановление нарушенных прав посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости и равенства.
Постановлением Конституционного Суда РФ от 21.10.2014 г. N 25-П признаны положения частей 3 и 9 статьи 115 УПК РФ не соответствующими Конституции РФ, ее статьям 35 (часть 1-3), 46 (часть 1) и 55 (часть 3) в той мере, в какой этими положениями в системе действующего правового регулирования не предусматривается надлежащий правовой механизм, применение которого - при сохранении баланса между публично-правовыми и частноправовыми интересами - позволяло бы эффективно защищать в судебном порядке права и законные интересы лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми или гражданскими ответчиками по уголовному делу, право собственности которых ограничено чрезмерно длительным наложением ареста на принадлежащее им имущество, предположительно полученное в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого.
Постановление мотивировано тем, что в силу фундаментальных принципов верховенства права и юридического равенства вмешательство государства в отношения собственности не должно быть произвольным и нарушать равновесие между требованиями интересов общества и необходимыми условиями защиты основных прав личности, что предполагает разумную соразмерность используемых средств и преследуемой цели, с тем чтобы обеспечивался баланс конституционно защищаемых ценностей и лицо не подвергалось чрезмерному обременению; при этом ограничения права собственности, по смыслу статьи 55 (часть 3) Конституции РФ во взаимосвязи с ее статьями 8, 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2), 34 и 35 (части 1 и 3) могут вводиться федеральным законом, только если они необходимы для защиты иных конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц, отвечают требованиям справедливости, разумности и соразмерности (пропорциональности), носят общий и абстрактный характер, не имеют обратной силы и не затрагивают само существо данного конституционного права.
Поскольку наложение ареста на имущество в ходе производства предварительного расследования по уголовному делу влечет для собственника этого имущества ограничения в праве владеть, пользоваться и распоряжаться им, применение данной процессуальной меры не может быть произвольным, - оно должно быть обусловлено предполагаемой причастностью конкретного лица к преступной деятельности или предполагаемым преступным характером происхождения конкретного имущества либо должно основываться на законе, устанавливающем материальную ответственность лица за действия подозреваемого или обвиняемого.
Положения частей 3 и 9 статьи 115 УПК РФ, предусматривая возможность наложения ареста на имущество, находящееся у лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми или гражданскими ответчиками по уголовному делу, вплоть до его отмены решением должностного лица или органа, в производстве которого находится данное уголовное дело, когда в применении этой меры отпадает необходимость, не устанавливают срок, по истечении которого ее законность и обоснованность могут быть подвергнуты судебному контролю, притом что вопрос об отмене наложения ареста на имущество решается по усмотрению дознавателя либо следователя, которые вправе самостоятельно принимать процессуальные решения (пункт 3 части 2 статьи 38 и пункт 1 части 3 статьи 41 УПК РФ).
Учитывая, что по ходатайству органа следствия суд принимает решение о наложении ареста на денежные средства, находящиеся на расчетном счете, с запретом собственнику распоряжаться ими, автором статьи ранее также исследовался вопрос о сохранении банковской тайны в случае возбуждения уголовного дела («Российский адвокат», № 6-2014).
Приходится констатировать, что банковская тайна прекращает в данном случае свое существование, ибо информация по операциям юридических лиц предоставляется кредитными организациями в уполномоченный орган в соответствии с Федеральным законом РФ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем» от 07.08.2011 г. N 115-ФЗ (действующая редакция от 21.07.2014 г.). Таким образом, Федеральный закон РФ «О банках и банковской деятельности» от 10.02.2009 г. N 395-1 и соответствующие условия договора между банком и клиентом перестают действовать, поскольку дальнейшее происходит уже по усмотрению следователя, полномочия которого приоритетны над остальными участниками процесса.
Акцентирую внимание на том, что в последнее время МВД РФ предпринимает меры к ограничению круга сотрудников, уполномоченных на получение информации по счетам и операциям юридических лиц и граждан порядке, предусмотренном Федеральным законом РФ «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12.08.1995 г. N 144-ФЗ (действующая редакция от 21.12.2013 г.) Необходимо отметить, что принимаемые меры направлены на борьбу с коррупцией и злоупотреблениями со стороны сотрудников силовых ведомств.
Федеральным законом от 28.07.2012 г. N 143-ФЗ внесены изменения в статьи 81, 82, 119, 166, 182 и 183 УПК РФ, направленные на защиту интересов бизнеса при изъятии следственными органами электронных носителей информации при проведении следственных действий. Данный закон дополнил часть 2 статьи 82 УПК РФ пунктом 5, обязывающим орган следствия хранить электронные носители информации в опечатанном виде в условиях, исключающих возможность ознакомления посторонних лиц с содержащейся на них информацией и обеспечивающих их сохранность и сохранность указанной информации и возвращать их законному владельцу после осмотра и производства других необходимых следственных действий, если это возможно без ущерба для доказывания.
Стоит отметить, что службы банков также стараются предотвратить несанкционированный доступ сотрудников правоохранительных органов к конфиденциальным сведениям о финансах клиентов, руководствуясь Федеральным законом РФ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в части противодействия незаконным финансовым операциям» от 23.06.2013 г. N 134-ФЗ. С осени 2013 года службы безопасности банков производят проверки при возникновении подозрений о том, что транзакции направлены на отмывание преступных доходов либо финансирование терроризма. В текущем году Росфинмониторинг и Центробанк России по поручению Правительства России приступили к разработке законопроекта, предусматривающего создание списка «подозрительных» клиентов банков, деятельность которых вызывает сомнение у кредитных организаций.
Минэкономразвития России осенью 2012 году подготовил проект Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации, направленных на исключение возможности решения хозяйственного спора посредством уголовного преследования». Согласно пояснительной записке, данный законопроект разработан во исполнение подпункта «г» пункта 1 Указа Президента Российской Федерации от 07.05.2012 г. N 596 «О долгосрочной государственной экономической политике».
В законопроекте содержатся предложения о дополнении УК РФ новыми статьями, предусматривающими ответственность за вмешательство в деятельность индивидуального предпринимателя или юридического лица и незаконное возбуждение уголовного дела, в том числе за заведомо незаконные оперативно-розыскные мероприятия и заведомо незаконные следственные действия. Также законопроект предлагает внести изменения в статьи 20, 81, 82, 108 УПК РФ, а также в статью 15 Федерального закона РФ «Об оперативно-розыскной деятельности», что позволит унифицировать процедуру изъятия документов, электронных носителей информации, предметов, материалов при проведении гласных оперативно-розыскных мероприятий и проведении следственных действий.
30.01.2012 г. Председатель Правительства РФ В. Путин в статье «О наших экономических задачах» заявил: «Главная проблема – недостаток прозрачности и подконтрольности обществу в работе представителей государства, от таможенных и налоговых служб до судебной и правоохранительной системы. Если называть вещи своими именами, речь идет о системной коррупции… И решение здесь лежит не в плоскости экономической политики. Мы должны изменить само государство, исполнительную и судебную власть в России. Демонтировать обвинительную связку правоохранительных, следственных, прокурорских и судейских органов. Исключить из уголовного законодательства все рудименты советского правосознания, все зацепки, которые позволяют делать из хозяйственного спора уголовное дело на одного из участников.»